Государственный музейно-выставочный центр «РОСИЗО» предлагает вниманию публики выставку книжной графики. В экспозиции, охватывающей шесть десятилетий, собраны работы корифеев художественной иллюстрации: Саввы Бродского, Ники Гольц, Евгения Кибрика, Андрея Костина, Мюда Мечева, Мая Митурича-Хлебникова, Виктора Чижикова и других. Цель выставки - показать значимость наследия, накопленного отечественным искусством в сфере графического оформления книги и книгоиздания.
СССР называли самой читающей страной, книгоиздательская деятельность была важной областью культуры, а к оформлению книг привлекались серьезные и талантливые авторы - как маститые, так и начинающие. Книжные графики считались своего рода элитой арт-сообщества. Им была присуща высокая профессиональная культура, владение всем арсеналом технических приемов, а также способность одновременно быть экспериментатором и тонким стилизатором. Работа с литературными текстами, с авторскими мирами писателей разных эпох и стран требовала эрудиции, знания мировой литературы и истории искусства.
Выставка, в состав которой входит более 100 листов, очертила широкий спектр иллюстрированных книг, выпускавшихся в Советском Союзе. Это русская и зарубежная классика – и проза, и поэзия, требующая от художника особой деликатности; древнерусский эпос, современная фантастика. Особняком стоят издания для детей и юношества, чрезвычайно разнообразные по жанрам.
Книга - единый графический ансамбль, традиция его создания есть в каждой стране. Мы помним, что древние книги были рукописными - над ними работали не только писцы, но и художники, которые украшали страницы орнаментами и миниатюрами. Обращаясь к иллюстрированию произведений древнерусской литературы, наши современники воспроизводили старинные приемы. На выставке фрагменты двух циклов: в иллюстрациях Алексея Шмаринова легендарные сюжеты из русской военной истории представлены в обобщенной манере древнерусской миниатюры. Работы Мюда Мечева к летописи «Повесть временных лет» кажутся выполненными на золоченой, посеребренной или пурпурной коже, и напоминают о первоначальном материале книжных страниц – пергаменте. О рукописной книге напоминают и большие листы Мая Митурича к басням И.Крылова. Они прямо связаны с традицией русского авангарда – рукописной и литографированной книгой 1920-х, где буквы и графика текста создавали энергетику страницы. Лаконичные, условные, но легко узнаваемые остроумные образы Митурича открывают яркий раздел выставки, посвященный детской книге.
Немало художников связали творчество с книгой для детей: своего рода оазис, она давала наибольшую свободу выражения и простор фантазии. Стремясь сделать книгу-объект ближе своей взыскательной аудитории, они использовали цветные карандаши, акварель, оживляли страницы яркими пятнами и свободной композицией, пользовались стилистикой детского рисунка. С большой выдумкой подходили к решению творческих задач уже ушедшие и ныне работающие мастера: Виктор Чижиков (род. 1935), Владимир Вагин (род. 1937), Александр Васин (1915—1971), Ника Гольц (1925–2012), Борис Дехтерев (1908—1993), Федор Лемкуль (1914—1995), Анатолий Олин (род. 1951). Их произведения по мотивам русских и зарубежных сказок, фантастических повестей Э.-Т.-А. Гофмана, Р.Э. Распэ и А. Погорельского, исторической прозы М. Твена и сказок О. Уайльда передают изобретательность и кругозор художников-иллюстраторов литературы для детей и подростков.
Столь же ответственно подходят художники к поискам зримых соответствий к произведениям классической литературы - образы должны быть убедительными и запоминающимися. Как бы старательно не следовал автор рисунков за текстом, он всегда дает свободу своей фантазии.
Воображаемую ретроспективу отечественной иллюстрации открывает на выставке классик советской книжной графики Евгений Кибрик (1906–1978): из его обширного наследия представлены литографии к повестям Н.В. Гоголя и Р. Роллана. Художник рисовал своих персонажей в энергичной и пластичной манере, придумывал мизансцены и обобщенные портреты с драматически выразительной мимикой. Перед нами своеобразное кино на бумаге, где крупные планы сменяются массовыми сценами. Оформление в 1934 французской новинки «Кола Брюньон» стало эталонной работой Кибрика, шедевром отечественного искусства.
Схожий метод в оформлении классики демонстрирует Савва Бродский. Для знаменитой в 1970-е 200-томовой серии «Библиотека всемирной литературы» он иллюстрировал том произведения писателей Испании. Илья Богдеско также представляет в своих гравюрах и цельные характеры и кульминационные сцены -- в работах такого рода важно драматургическое начало. Но выставка показывает и иные творческие решения. Борис Заборов для повести Ф.Достоевского «Кроткая» избрал условную и статичную манеру изображения - внутренний драматизм происходящего подчеркивают черный фон, статуарность поз и обособленность фигур. Художник Андрей Костин (1947-2000) - один из серьезнейших мастеров книжной и журнальной иллюстрации - с изощренным психологизмом и экспрессивностью он оформил «Холстомер» Л. Толстого – его маленькие офорты похожи на старые гравюры, чуть угловатый рисунок передает трагизм событий.
Отдельного внимания заслуживает иллюстрация к поэтическим книгам. В ксилографиях Федора Константинова к «Демону» М. Лермонтова и новеллам английского классика Дж. Чосера со стихами уживается графика больших и малых форм – от картинки на целую страницу до миниатюрной заставки. Автолитографии Николая Воронкова к стихам Сергея Есенина также принадлежат к малым формам – однако в небольших рисунках мы видим иллюстрации к значительным текстам, таким, как поэма «Анна Снегина» или стихотворение «Черный человек». Созданные в середине 1980-х работы Андрея Дугина к сборнику Ф. Шиллера «Кубок. Избранная лирика» отличаются утонченностью стилизации.
Прочитанные в детстве красочные, увлекательные «книжки с картинками» способствуют формированию идеалов, закладывают основы личного вкуса как в литературе, так и в искусстве. Нередко эти идеалы человек проносит сквозь всю жизнь, и великолепные работы художников навсегда остаются в его памяти. Многие зрители ощутят на выставке волнение от встречи с детством или воспоминание об увиденном за книжной обложкой мире.